Дмитрий Быков поделился с туляками “Войной и миром”. 

Второй раз известный российский журналист и литератор Дмитрий Быков выступил на фестивале “Сад гениев” в Ясной Поляне. Если в прошлом году он прочитал лекцию про “Анну Каренину”, то в этот раз посвятил свое выступление роману “Война и мир”. Было бы, конечно, совсем нескромно и неправильно назвать быковский взгляд на творчество Толстого гениальным, но в чем нельзя отказать литератору, так это в остроумии и незаурядном таланте анализа текстов, в котором он разрушает набившие оскомину школьную трактовку главного произведения нашего великого земляка.

Причем на примере своей лекции он блестяще подтвердил мысль о том, что Толстой в России недостаточно понят и прочитан. 

Начал он свое выступление с политики, поблагодарив ту небольшую часть специально пришедших на лекцию слушателей, благодаря ненависти которых к нему его популярность только растет. 

Действительно, за моей спиной шушукались двое молодых людей, обсуждавших национальность Быкова, национал-предателей с “Эха Москвы” и Донбасс с Крымом.

“Войну и мир” они в лучшем случае “прошли” в школе, а представление о Быкове, очевидно, имели по методичкам “Молодой гвардии Единой России” или другой прокремлевской молодежной организации. Молодой человек даже намеревался задать Дмитрию Быкову вопрос о перспективах майдана в России, но затем, по-видимому, раздумал, провалив тем самым задание старших партийных начальников, и удалился вместе с подружкой, так и не дослушав лекцию. 

Остальную публику политические взгляды Быкова, похоже, волновали куда меньше, чем точка зрения известного литератора на “Войну и мир”.  К тому же “хоровод русской истории”, описанный Толстым, гораздо лучше объясняет нынешнюю политику, чем Киселевы-Мамонтовы и прочие Соловьевы на федеральных телеканалах. 

Пожалуй, наиболее злободневным и интересным оказалась та часть выступления Быкова, где он рассуждал о войне 1812 года, которую Толстой описал как гибридную, то есть ту, которой воюет не регулярная армия, а природа и народ со своей грозной дубиной. 

Именно тему народной войны Быков считает главной у Толстого. “Гибридная война – русская традиционная идея, – заявил лектор. – Дубина народной войны не выбирает, куда ей попасть. Это русский ответ на шпагу”.

И проигрыш в сражении при Бородине, и взятие Наполеоном Москвы оборачивается в конечном счете победой, одержанной не по правилам военного искусства. Как заметил известный прусский теоретик военного дела Карл Клаузевиц, которого цитировал Быков, война 1812 года состоит из поражений.

“Россия вступает в войну целиком и ставит на кон все, – утверждает Быков. –С тех самых пор свободнее всего, вольготнее всего она чувствует себя в состоянии войны, потому что тут возникает человеческая плазма. То, что Толстой назвал скрытой теплотой патриотизма. Когда эта теплота пронизывает всех, тогда начинается единение. Мы хотим впасть в это состояние по любому предлогу, причем не важно, кто нас обидел”. 

Но у этого есть одна серьезная издержка, продолжает лектор. И для этого Толстой пишет эпилог романа. По мнению Быкова, общество не может выйти из состояния войны. И если оно по первому требования внешнего противника объединяется в состояние сверхматерии, то в остальное время оно дробится напополам и одна часть истребляет другую: “Потому что, будучи не в силах выйти из состояния войны, общество начинает пожирать само себя. Поэтому конфликт между Пьером Безуховыми и Николаем Ростовым неизбежен в финале романа. Это показывает, что бывает с таким обществом после войны. Если оно привыкло объединяться только по зову боевой трубы, в остальное время оно обречено на вечную холодную или горячую гражданскую войну. Ради этой страшной констатации написан у Толстого эпилог”. 

Так, наверное, Дмитрий Быков при помощи Толстого ответил на незаданный вопрос “патриотичного” юноши по поводу возможного майдана в России, а также про Крым и Донбасс и про “пятую колонну”.

Раздав десятка два автографов, Дмитрий Львович сел за руль отечественных “жигулей” и укатил на дачу в Подмосковье. 

Сергей Владимиров