- Ну Серёжа, хорош!, - наливаясь краской, скрипел зубами спикер, читая очередную распечатку <Тульских PRяников>, доставленную ему поутру начальницей пресс-службы Ириной. - Я его, подлеца, по частям собрал, едва под монастырь не угодил, когда министерский сейф с лекарствами вскрыл. Всем рисковал, карьерой, больницей, только чтобы спасти этого будущего федерального инспектора. А он Луня хочет в путинский штаб задвинуть.

- Может, неправда всё это, Олег Дмитрич, - словно читая спикерские мысли, попыталась успокоить шефа тоже отчего-то покрасневшая начальница спикерской пресс-службы. - Мало ли чего они там насочиняют в .

Спикер разом вспомнил все комментарии в свой адрес и ему стало совсем нехорошо.

- Можешь идти!

С трудом сдерживая себя, чтобы не высказать при подчинённой всё, что он думает о главном федеральном инспекторе, зарвавшихся писаках и несдвигаемом словно памятник Ленину, мимо которого приходится ходить каждый день, губернаторе, спикер подпёр седую голову руками.

<Что же делать? Что же делать?> - крутилось у него в голове, и он, почти механически снял трубку, набрав номер главного федерального инспектора.

- Приветствую тебя, Сергей Алексеич, как здоровье? Тут, говорят, выборы Путина скоро. Я, между прочим, его доверенным лицом четыре годна назад был:

Спикер сам удивился прозрачности своего намёка.

- Да, будем выбирать Владимир Владимирыча. Указание пришло, чтобы был процент не меньше, чем у Кадырова, а то несолидно получится. Так что придётся нам постараться.

- Нам? - с плохо скрываемой надеждой переспросил спикер. - А то я тут слышал, что <рулить> президентскими выборами Луня поставят:

А чем тебя Александр Викторович не устраивает?

- Ты, его, может, ещё губернатором хочешь сделать? Он, между прочим, коммунист? А кто губернатора в телевизоре ругает? Кто письма Владимир Владимирычу пишет? Я ради Владимир Владимирыча в <Молодом коммунаре> целую полосу купил.

- Знаю я, зачем ты полосу купил, - подумал главный федеральный инспектор, но вслух сказал:

- Давай посоветуемся, как нам быть, чтобы деда убрать поскорее и свой интерес соблюсти?

- Так я и говорю, кто письма президенту писал, кто на губернатора всех собак в телевизоре повесил?

- Ты, Олег Дмитрич, не горячись. Я когда в Москве был, мне не на одного Луня папочку показывали, но и на одного бывшего главврача, бывшего, кстати, доверенным лицом кандидата в президенты Ельцина. Интересная такая папочка.

- Это конец, - пронеслось в голове у спикера, - и этому человеку Я спас жизнь.

Но, собрав в кулак остатки воли, он выдавил:

- Давай подсунем деду на путинский штаб Федота. Того, что у тебя замом в совете сторонников партии.

- Так вот для чего ты ко мне его летом пристроил, - догадался инспектор, но в телефон выразился иначе:

- Это который Александр Николаич? Как же, знаю, видел пару раз. Надо подумать.

- Ты подумай, Сергей Алексеевич, подумай, - ответил спикер и положил трубку.

- Всё, дед, тебе конец, - радостно потёр он руки. - Через Федотова-то я быстро твой кабинет займу.

Тут взгляд спикера упал на календарь с датой: 31 декабря. На публике спикер старался выглядеть очень православным, для чего даже выхлопотал себе церковный орден и сфотографировался с патриархом Алексием. Но в этот судьбоносный момент христианские заповеди разом вылетели у него из головы. Спикер почувствовал могучий зов чего-то древнего, языческого. Наступать, так по всем фронтам, подумал он, и набрал телефон своей верной пресс-служанки:

- Ирина Викторовна, срочно мне телефон Деда Мороза.

Спустя минуту вся думская пресс-служба металась по <белому дому> и сетям Интернет в поисках дедморозовских координат. Ещё через два часа в кабинете спикера раздался звонок.

- Олег Дмитрич, это Ирина. Записывайте: восемь, восемь, один, семь, три, восемь:

С рабочего телефона звонить не буду, подумал спикер, - всё нашему колхознику донесут. И он потянулся за мобильником.

- Дед Мороз?! Добрый день! Это я, спикер, хочу желание заветное тебе загадать.

- Желание? - раздался в <трубе> раскатистый голос. Так ты ж мне уже год назад одно загадывал. Лошадь просил.

- Разве ж то лошадь, - промелькнуло у спикера в голове, - так, полукровка убогая. А на жорево этому жеребцу надо треть спикерской зарплаты отдать.

- Давно ты жил на зарплату? - снова пророкотало в трубке мобильника.

- Ни х.. себе, - ошалел спикер, - мысли читает. Но чтобы не подумать ещё чего-нибудь лишнего быстрее заговорил вслух:

- Я, Дед Мороз, это, в новом году хочу губернатором стать.

- Так выборы ещё только в 2005-м, - удивился Дед Мороз. - Или ты хочешь, чтобы я деда того?

- И без тебя сделаем того, - подумал спикер, но, мгновенно ужаснувшись, поспешил сказать: 31-е декабря, а, Дед Мороз, желание бы исполнить заветное. А?

Но в трубке уже шли короткие губки.

Исполнит, или не исполнит? Над этим вопросом спикер мучился до самого вечера. Мысль так тяготила спикера, что он ненароком прошагал мимо лифта и пошёл дальше по коридору. Возле самого губернаторского кабинета он упёрся в чьи-то рога. Спикер вернулся к окружающей действительности, поднял глаза и увидел красавца-оленя. Первым делом спикер удивился. Но не животине, а жестянке, похожей на автомобильный номер, примотанной к одному из рогов. Только цифр было не три, а четыре, <2004>. Вместо кода региона был изображён российский триколор.

- Ну, старый, устрою я тебе - радостно подумал спикер. - Сейчас позвоню на <Бизнес-град>, быстро покажут на всю область, какую скотину ты к себе водишь. И мне повод <посветиться>, дам комментарий от лица законодательной власти.

Но прежде чем набрать номер верных телевизионщиков, спикер не удержался и посмотрел в щёлку неплотно прикрытой двери кабинета губернатора. В <предбаннике> на кресле кем-то была небрежно брошена роскошная шуба, украшенная алым атласом и такая же шапка. Не удержавшись, спикер заглянул вовнутрь, губернаторской секретарши на месте не было. На цыпочках спикер подкрался, чтобы послушать, что происходит непосредственно в губернаторских апартаментах.

- Ну, Василий Александрович, за третий срок!

В голове у спикера зашумело. Он уже не слышал разлетавшегося по коридору звона бокалов. Голос, этот зычный раскатистый голос. Тот самый, что ещё днём раздавался в его мобильном телефоне.

- Этого не может быть, этого не может быть, - шептал он, бредя в незастёгнутой дублёнке по улице мимо озадаченных прохожих.

Наступал 2004 год:

Боян Тульский