- Сама формулировка вопроса предполагает новый взгляд на события, относительно недавние и вроде бы, вполне ясные. Но утверждение о поражении Запада плохо вяжется с фактами. Ведь каждому школьнику известно, что великие западные державы — США, Великобритания и Франция — были наряду с Советским Союзом столпами антигитлеровской коалиции, и принимали капитуляцию Германии в Карлсхорсте.

В.Т.: Это так. Но обратите внимание: две из трёх названных вами «великих держав»  в итоге Второй мировой войны потеряли право называться великими, оказались во втором эшелоне политики. Распад Британской империи сразу после Победы — закономерность, а не случайное совпадение. Так что подпись на заключительном документе в Карлсхорсте — ещё не повод считаться победителем. Так же, как и участие в победившей коалиции. Ведь мало кто будет отрицать, что Российская империя — один из столпов Антанты — в конце концов проиграла Первую мировую войну и разделила судьбу распавшихся Центральных монархий.

Но, говоря об итогах Второй мировой, я оцениваю не судьбу отдельных государств. Запад проиграл войну как целостная система, как одна из мировых цивилизаций. У западного мира была отнята цель, к которой европейское сообщество народов двигалось на протяжении  тысячи лет.

- Тысячи лет?! Не слишком ли глубоко Вы ищете корни конфликта?

В.Т.: Конечно, нет. Вторая мировая война была величайшим событием, без преувеличения — главной битвой мировой истории. Достаточно сказать, что в ней погибло больше людей, чем во всех вместе взятых вооружённых конфликтах со времён Трои. Масштабы потерь свидетельствуют о крайней самоотверженности и беспощадности сторон. Люди идут на смерть не ради чьих-то росчерков на бумаге, не потому что кто-то с кем-то не договорился, а ради ценностей, без которых они не представляют жизни. К середине двадцатого века назрело решительное столкновение ценностей, определяющих всю судьбу человечества на планете Земля.

- Ряд современных историков считает, что двадцатый век прошёл под знаком противостояния свободы и тоталитаризма. В этом контексте они рассматривают и Вторую мировую войну...

В.Т.: Нет, в 1939-45 годах речь шла не о личных, а скорее о коллективных свободах.

Предлагаю читателям самим задуматься: где же были главные полюса конфликта? Где кипели главные страсти? Где проявлялся самый непримиримый, самый отчаянный антагонизм? Ответ на это  вопрос может подсказать статистика жертв, потому что нет более высокой платы за убеждения, чем человеческая жизнь.

Безусловное первенство в этом трагическом рейтинге принадлежит Советско-Германскому фронту, где количество погибших  с обеих сторон приближается к тридцати пяти миллионам. Второе место (неожиданно для многих!) займёт Японо-Китайский театр военных действий, где погибло, по разным подсчётам, от 10 до 20 миллионов людей. На третьем месте окажется незримый фронт «тихой войны», Холокоста (по разным источникам - от 3 до 6 миллионов жертв). На четвёртом — Балканский театр военных действий, где в борьбе с фашизмом ушло из жизни свыше двух миллионов сербов, греков, албанцев... И только на пятом месте в этом ряду находится противостояние на Западе, где погибло менее 2 миллионов человек.

Я так понимаю, что только Западный фронт можно рассматривать как поле боя свободы (в современном понимании) с тоталитаризмом, и этот фронт оказывается совершенно второстепенным на фоне грандиозного мирового сражения.

Гораздо большее — запредельное, инфернальное — напряжение царило там, где западные народы противостояли незападным, как в случае с русскими, сербами или евреями.

- Рядом публицистов уже введено в оборот выражение: «Две мировые войны 1939-45 годов».

В.Т.: По сути, они правы. На Западном фронте шёл, если перефразировать Пушкина, «старый, братский спор германцев меж собою», а на Востоке  - «смертный бой», «Священная война». Отсюда — разный уровень напряжения и разное количество жертв.

Между фашистами и западными демократиями не было такого глубокого, непримиримого противоречия, как между Советским Союзом и гитлеровской Германией. И это подтверждается множеством примеров, даже при сравнении пресловутого «пакта Молотова-Риббентропа» с Мюнхенским сговором.

Задумаемся: почему лидеры Англии и Франции так легко уступили Гитлеру в Мюнхене и убедили Бенеша отдать Судетскую область, населённую немцами? Разве непримиримым врагам такие уступки делают? Разве можно представить себе, чтобы современные лидеры Европы убеждали Саакашвили отдать Цхинвал, населённый осетинами? Да это же яркое свидетельство того, что элиты западных демократий в 1938-39 годах считали гитлеровскую Германию менее чуждой страной, чем сейчас считают путинскую Россию!

Почему французы в 1940 году не стали оборонять Париж, а англичане быстренько эвакуировались из Дюнкерка? Почему они не поступили так, как год спустя русские и украинцы в Киеве и Одессе, — почему не сражались до последней возможности? Да потому, что жизнь в гитлеровской оккупации для них не представлялась кошмаром, ради избавления от которого стоит проливать кровь!

Малоизвестный, но очень значимый факт. В период 1940-44 годов 20 тысяч французов погибло в борьбе с фашизмом, добровольцами пойдя в Движение Сопротивления, но гораздо больше, свыше 50 тысяч, погибло на Восточном фронте, пойдя добровольцами в Вермахт. Подчёркиваю: добровольцами! Это — своего рода референдум, яркий пример демократического волеизъявления французов. Борьба с русскими оказалась важнее, чем борьба с оккупантами.

И на самом излёте войны это внутреннее притяжение, культурное сродство сработало — вожди Рейха поспешили сдаваться в Реймс, надеясь капитулировать в одностороннем порядке перед западными демократиями, без Советского Союза.

- В чём же сходство между американцами и англичанами, исповедующими принципы либерализма, - и немецкими нацистами гитлеровской эпохи?

В.Т.: Гитлер, по существу, стремился выполнить историческую миссию всего Запада, которую поэтически сформулировал Редьярд Киплинг в «Бремени белого человека»: «Править тупой толпою/ Полудьяволов, полудетей». То есть утвердить господство высшей цивилизации над всеми иными, «неполноценными» культурами и нациями. И американцы, и немцы считали друг друга принадлежащими к этой высшей расе, высшей культуре.

Заблуждаются те, кто считает, что гитлеризм — странная ошибка, мутация западного духа. Это не мутация, а квинтэссенция. Тысячелетний западный дух в предельно концентрированном виде.

Разве Гитлер выдумал идею врождённого расового превосходства европейцев над остальными людьми? Да огромное количество западных граждан даже сегодня, после Сталинграда, убеждено в этом! Мы уж не будем вспоминать про Гобино, Шовена, Вагнера и Петрарку...

Может быть, этнические чистки запатентованы НСДАП? Да нет, эта трагическая практика, имевшая место в разных концах планеты, именно на Западе превратилась в норму этнического поведения. Не случайно полабские славяне и пруссы, могикане и ацтеки, оказавшиеся под властью «просвещённых» западных народов, исчезли с лица Земли, а китайцы и корейцы, русские и персы, завоёванные «кровожадными» и «дикими» монголами, сохранили свой этнический облик, религию и культуру. Не случайно именно в западной Европе возник такой феномен, как моноэтническое государство.

А сколько раз до Гитлера европейцы пытались найти «окончательное решение» еврейского вопроса? Напомню, только в «прекрасной Франции» - пять раз! Так что и здесь немецкие нацисты всего лишь развивали уже существующую традицию.

- Не слишком ли мрачный облик Запада получается?

В.Т.: Вы правы, это культура, имеющая не только великие пороки, но и свои великие дары. Впервые в человеческой истории появилось общество, с такой неутомимой целеустремлённостью начавшее преобразование планеты. Человечество обязано Западу огромным количеством достижений и открытий. И в то же время Западная цивилизация впервые в истории планеты задалась целью не просто достичь мирового господства, но «переварить» все остальные культуры, привести к своему знаменателю все иные общества и мировоззрения.

Запад как особое явление рождён в середине XI века, в результате раскола Христианского мира. И сразу его символом Веры стала экспансия. Крестовые походы против мусульман сменялись крестовыми походами против православных и язычников. Это не была банальная борьба за ресурсы. Это было силовое навязывание единого образа жизни и единых ценностей, совершенно нетипичное для ранних христиан и для Православного общества.

Затем последовало покорение Америки и Австралии; превращение в заповедное поле работорговли Африканского материка. Затем - разрушение уникальной индийской экономики (когда, по словам современников, «поля белели костями бенгальских хлопкоткачей»). Затем - опиумные войны в Китае, где вооружённые до зубов «цивилизаторы» повели себя как банда наркобаронов, ради собственной наживы превращая миллионы азиатских людей в наркоманов. Немецкий нацизм логично и естественно продолжал эту линию «приручения мирового стада».

К началу двадцатого века вся планета так или иначе оказалась под властью Запада. Оставался один непокорный оплот — Россия. 22 июня 1941 года начался последний и решающий Крестовый поход в истории человечества.

- Но ведь Вторая мировая война началась гораздо раньше, в сентябре 1939 года. Что же происходило в первые два года мирового конфликта, когда лидеры советской России и фашистской Германии считались друзьями?

В.Т.: Я не считаю так называемый Пакт Молотова-Риббентропа дружеским мероприятием, - так же, как послевоенный раздел союзниками Германии. Это больше похоже на демаркацию фронта надвигающегося войны.

В отличие от многих современных историков, советские вожди понимали неизбежность войны и не шли на односторонние уступки, как мюнхенские доброхоты. Перед Советским Союзом стоял смертельный, метафизический враг — и единственная реальная задача, которая решалась в тот момент: максимально отодвинуть стартовую линию фронта от жизненно важных центров государства.  Единственным серьёзным просчётом Сталина была недооценка немецкой военной мощи и недооценка притягательности гитлеровской идеологии для европейцев. Поэтому вместо спасительной для СССР долгой позиционной войны «а-ля Верден и Сомма» он с удивлением увидел молниеносную кампанию по строительству Объединённой Европы.

- Вы что, считаете Гитлера предтечей Евросоюза?

В.Т.: Нет, скорее первенство тут принадлежит Наполеону. Западная Европа тяготела к объединению, проблема заключалась только в одном: какая нация возьмёт на себя функции лидера? Немцы в 1939-40 годах оказались достаточно убедительными.

Обратите внимание — движение Сопротивления  в западной Европе поначалу было ничтожным. В 1939-42 годах там не возникло ни сети партизанских отрядов, ни освобождённых районов.  Единственной силой, которая активно боролась с нацизмом, оказались коммунисты (или шире — левые), то есть с точки зрения западных людей — отщепенцы, цивилизационные предатели, видевшие идеал общественного устройства не на Западе, а в России. Вполне вероятно, что для большинства бельгийцев, датчан и даже поляков собственные, единокровные коммунисты были неприятнее немецких фашистов. Не зря Гальдер 3 июля 1941 года сделал отметку в своём дневнике: «Европейское единство в результате войны с Россией достигнуто».

Вялое развитие движения Сопротивления на западе континента являет разительный контраст с той партизанской войной, которая развернулась в Сербии, Албании, Белоруссии, на Украине — на территориях, населённых народами иных, незападных цивилизаций (восточно-славянской и мусульманской). Вывод: в 1939-41 годах шёл первый, подготовительный этап войны — объединение сил западного мира для похода на Восток. Настоящая, кровавая, непримиримая война началась 6 апреля 1941 года ударом по Белграду и перешла в решающую фазу 22 июня.  Эта решающая фаза была Западом проиграна.

-   А как же быть с Америкой, Англией? Разве вклад этих западных стран в антифашистскую борьбу можно сбрасывать со счетов?

 
В.Т.: Война между англосаксонскими государствами и Германией так же, как  война англосаксов с Японией, — совершенно особые, второстепенные сюжеты Великой Мировой Битвы. Это как во время  Наполеоновского нашествия Россия одновременно воевала ещё и с Персией. Но если под Бородино в 1812 году решались судьбы Европы, то на реке Аракс — локальные задачи.

Задумайтесь: к началу сороковых годов на долю США и Британской империи приходилось 60 % мирового промышленного потенциала. Шестьдесят! Но вплоть до весны 1944 года вся эта колоссальная мощь не была сколько-нибудь серьёзно задействована. 

Смысл войны определялся сражениями, кипевшими от Волги до Дуная и от Меконга до Хуанхэ, а вовсе не «булавочными» (выражение Черчилля!) морскими уколами в Средиземноморье и Полинезии.

О том, сколь смехотворны попытки уравнять русский Сталинград и британский Эль-Аламейн, большинству отечественных читателей объяснять не надо. Но вот на Тихоокеанском театре военных действий англосаксонская литература такое же поворотное значение придаёт битве за Гуадалканал. В самый разгар боёв в этой операции было задействовано «целых» 16 тысяч японских солдат.  Но в то же время в Китае сражалось около миллиона самураев. Выходит, китайцы имеют гораздо больше оснований заявлять о своём вкладе в победу, нежели американцы. Эти цифры ярко иллюстрируют разницу между настоящей, смертной, и «дистанционной», колониальной, булавочной войной.

Настоящая война шла там, где столкнулись «высшие» и «низшие» (согласно западному мировоззрению) народы: «передовые» немцы с «варварами» русскими и «передовые» японцы с «варварами» китайцами. Война на этих фронтах достигла небывалой степени ярости и сопровождалась невероятным для гуманистического ХХ века истреблением «недочеловеков» (Нанкинская резня, Хатынь, Бабий Яр и сотни других примеров). Именно здесь решался главный вопрос Второй Мировой войны и, по существу, — один из главных, вечных вопросов мировой истории.

-   Как можно сформулировать этот судьбоносный вопрос?

В.Т.: Очень просто: населена ли планета народами разного достоинства - или все люди по своей природе равны? Существует ли иерархия высших и низших культур, высших и низших рас? Должно ли человечество устраиваться по принципу культурного, цивилизационного многообразия - или в конкуренции победит сильнейший, который имеет право навязать остальным свой порядок?

В середине двадцатого века идеологии принципиального, врождённого неравенства и принципиального равенства людей получили своё крайнее, концентрированное выражение в форме фашизма и коммунизма. Однако это противостояние имеет гораздо более древние корни. По сути, оно выразилось ещё в конфликте язычества с Новым заветом. На весы был положен главный религиозный вопрос, мучивший человечество с первобытных времён. Создано ли человечество Единым Творцом, а значит — все люди являются братьями и сёстрами, и перед лицом Создателя нет «ни эллина, ни иудея»? Или в мире есть иерархия богов — племенных покровителей - и вытекающая отсюда иерархия племён и иерархия кумиров?

Под Сталинградом русские не только выиграли для себя право на национальное бытиё. Наши деды выиграли для всего человечества право на многополярный мир, на культурное многообразие. А это дало людям шанс на выбор пути в будущем.

 
-   Почему же тогда США и Англия оказались в одном лагере с СССР, если, по вашему мнению, их  сближала с фашистской Германией мечта о мировом господстве Запада?

В.Т.: К счастью для нас и для всех незападных народов мира, Гитлер начал решающую фазу войны, не закончив подготовительную, не завершив объединение Западной цивилизации. А в незавершённом «семейном турнире» за место лидера англосаксы не захотели уступать пальму первенства.

Во-вторых, нельзя сбрасывать со счетов влияние еврейской общины в США. В ту войну среди всех народов Запада евреи были единственным искренним союзником СССР, потому что для них, как и для нас, решался не вопрос лидерства, а вопрос жизни и смерти.

И, наконец, сработала инерция войны. Трудно замириться с тем, кто только что наносил кровавые удары. Поэтому сталинское дипломатическое коварство 1939 года («Надо дать им побольше разодраться») было полностью оправданным, по крайней мере — для судьбы русского народа. Если бы Германия и Англия оказались в одном лагере (неважно каким путём — сговора или захвата), история России могла подойти к концу уже в середине двадцатого века.

Итак, в решающей фазе Второй Мировой (1941-43 годы) англосаксонские страны находились в состоянии войны с Гитлером, но устранялись от решающей схватки, поскольку на кону стояли не их проблемы.

Крупномасштабные боевые действия западные демократии начали лишь тогда, когда Советская Армия вышла на границы Европы и возникла угроза «красной оккупации» западных стран. Трудно сказать, что прежде всего стояло за операцией «Оверлорд»: желание поскорее разгромить фашизм или стремление уберечь Европу от окончательной катастрофы, от покорения «ордами» «низшей», Русской цивилизации.

Этот последний (1944-45 гг.) этап войны, когда гибель Рейха была предрешена под Сталинградом и Курском, носил характер нового передела мира. Итоговый передел оказался не в пользу Западных государств — из их сферы влияния выпала половина Европы.

 
-    Сейчас мы слышим голоса о том, что один хищник всего лишь вырвал добычу у другого...

 
В.Т.: Это очень поверхностная точка зрения. Да, для народов, прочно связавших свой путь с западной культурой, — эстонцев, поляков, венгров — включение в орбиту Советского Союза было связано с насилием. Мы были чужды им цивилизационно. Однако Русская цивилизация не угрожала их национальному бытию!

Сателлиты Советской империи по Варшавскому договору имели гораздо более привилегированное положение, чем сателлиты Рейха, и даже чем доминионы Британской империи. Вместо привычной для Запада эксплуатации вассальных стран Советский Союз предлагал помощь. Отправка в 1946 году из голодающей России двух миллионов тонн зерна только что побеждённым вчерашним врагам — неслыханный в мировой истории акт межнационального милосердия, гораздо более христианский по сути, чем проповедь многочисленных западных миссионеров.

Кроме того, даже в рамках возникшего после войны социалистического лагеря СССР не установил своего монополизма и не имел для этого культурно-мировоззренческих предпосылок. Все незападные народы, входящие в число подлинных победителей, героев 1945 года,  — китайцы, корейцы, сербы, албанцы — выбрали социализм самостоятельно  и строили свой путь независимо от Кремля.

 
-   Тем не менее, через полвека социализм рухнул, Восточная Европа вернулась под эгиду США, а западные ценности — рынок и демократия — распространяются по всему миру. Значит ли это, что в 1991 году Запад взял реванш за 1945 год и снова близок к мировому господству?

 
В.Т.: Конечно, нет! Такие явления, как демократия, рынок, социализм, возникли задолго до рождения Западной и Русской цивилизаций. Это всего лишь инструменты, технологии, которые могут применяться любыми народами. Ведь не считаем мы мировое распространение табакокурения и игры в мяч триумфом цивилизации ацтеков, а распространение бумажных денег и пороха (без которых невозможно представить историю последних веков) — победой китайских ценностей?

В девяностые годы Запад сумел безусловно вернуть только то, что принадлежало ему по праву: свои восточноевропейские культурные окраины — Прибалтику и Польшу. Уже на Украине и в Грузии вышла заминка. Попытка установить контроль над Россией провалилась полностью.  А по всей остальной планете продолжается глобальное отступление Запада, начавшееся сразу после Сорок пятого года.

 
-  Что Вы имеете в виду?

В.Т.: Сразу после Второй Мировой войны один народ за другим стал сбрасывать колониальное господство западных держав. Освобождение Индонезии, Индии, Кубы, африканских стран — прямое следствие нашей Победы.

Под Сталинградом погиб миф о западных людях как представителях «расы господ». Миллионы людей на других континентах получили импульс к утверждению человеческого достоинства. Говоря словами Николая Тихонова, каждый из них прочувствовал «Будто снова он родился в Амритсаре, /Но на этот раз — ЧЕЛОВЕКОМ. /Никогда его больше не ударит /Злой сагиб своим жестоким стеком».

Второй причиной мощного освободительного движения стало впервые возникшее геополитическое равновесие между Западом и Советским Союзом. Крах западной монополии на планетарное лидерство позволил развиться Движению Неприсоединения, ищущему свои дороги меж двух полюсов.

Наконец, колоссальные изменения пережил сам Запад. На смену безапелляционной вере в свою мировую миссию пришла рефлексия широких слоёв западной интеллигенции. Идеология расизма в послевоенный период стремительно вытесняется идеологией толерантности. Подобно тому, как СССР, к восьмидесятым годам разуверившись в мировом торжестве коммунизма, начал одностороннее военное разоружение перед НАТО; так и Запад, пережив психологический кризис, разуверившись в своей идее превосходства, ведёт одностороннее духовное разоружение перед народами Юга и Востока. Только это гораздо более длительный и глубокий процесс, чем горбачёвская «перестройка». А начался он в 1945 году.

С 1054 по 1942 год Запад непрерывно наступал. После Сталинграда он отступает, и события девяностых годов — только локальный контрудар. Он не способен изменить общего хода мировой истории.

-   Но ведь западные народы сохраняют экономическое лидерство на планете. Может, они просто изменили формы господства?

 
В.Т.: Давайте снова обратимся у цифрам. Очень показательный пример — отношения Индии и Англии, внимательно исследованные африканским учёным Самиром Амином и парижской экспертной группой «Ле Монд Дипломатик». В 1750 году, когда началось британское порабощение Индостана, индийское промышленное производство превосходило английскую промышленность в пять раз. Ни о каком технологическом превосходстве британцев, кроме превосходства в технологиях уничтожения, говорить тогда не приходилось. За одно столетие колонизаторы сумели уничтожить цветущую экономику и чудовищно нажиться за  счёт разорения древней индийской цивилизации. Уже в 1850 году британская промышленность превосходила индийскую в два раза, а в 1947 году, накануне провозглашения Махатмой Ганди независимости, — в целых семь раз!

Сегодня свободная Индия снова перегнала Великобританию по объёму ВВП и, судя по темпам роста, уходит вперёд семимильными шагами. То же самое происходит и на других континентах. Модель колониальной эксплуатации, которую строил Запад до середины двадцатого века, отвержена мировым сообществом, а в рыночной конкуренции незападные цивилизации всё настойчивее заявляют о своих правах. Недавнее преобразование «Большой Семёрки» в «Большую Двадцатку» - признание того, что и в экономике монопольное лидерство Запада утрачено. 

 
-  Получается, именно русская Победа в 1945 году необратимо изменила ход истории?

 
В.Т.: Да, русские вступили в героический поединок с монстром Западной экспансии. Это и Великая Отечественная война, и последовавшая за ней Холодная. Мы изнемогли в неравном бою. К концу двадцатого века силы нашего народа были исчерпаны, и нам придётся ещё долго залечивать раны.

Но Запад тоже потерпел поражение, причём необратимое. Китайская, индийская, исламская, латиноамериканская цивилизации вышли из-под его влияния и пошли своим путём. Вернуть их обратно в «загон» уже невозможно. И это очень правильно и закономерно.

У Ивана Ефремова есть фантастическая повесть «Час быка», где описана планета Торманс с остановившейся историей. Причиной остановки стала утрата культурно-национального многообразия. Наша земля не должна повторить судьбу Торманса. Нам нужно разноцветье цивилизаций для взаимного обогащения и развития.

 
-  Однако, сторонники западного пути утверждают, что как раз их цивилизация обеспечивает непрерывное развитие и прогресс...

 
В.Т.: Да, именно исключительный динамизм Запада позволил ему замахнуться на мировое господство. Но стремительный прогресс, обеспеченный западным обществом, был основан на постоянном расширении ресурсной базы. Люди Запада непрерывно захватывали всё новые и новые территории. Сначала освоили богатства Византии, потом — Южной Америки, чуть позже — Африки, Индии и Китая, Северной Америки и Австралии, в конце минувшего века попытались запустить щупальца в Россию.

Сегодня возможности расширения ресурсной базы исчерпаны в глобальном масштабе. На планете не осталось места для нового «фронтира» (полоса наступления американских поселенцев на индейские племена). Правда, ещё полвека назад люди по инерции верили, что вот-вот перед нами распахнутся необъятные дали космоса, и экспансия человечества продолжится. Теперь стало ясно, что полёты к другим планетам — чересчур нерентабельная  в экономическом плане затея. По крайней мере, несколько столетий придётся посидеть в замкнутом пространстве Земли. А тут опыт непрерывно расширяющейся западной цивилизации не годится. Скорее, стоит обратиться к традициям тех культур, что привыкли не расширять сферу экспансии, а «уплотнять» ограниченные пространства, -  к традициям Индии и Китая.  Их возрождение на заре третьего тысячелетия носит провиденциальный характер.

И хорошо, что у человечества есть выбор и есть живой опыт разных, непохожих друг на друга, но равноправных и одинаково ценных перед лицом Бога цивилизаций. В этом великая заслуга героев, одержавших победу на полях Второй Мировой войны.