В районе криволученских спальных районов, рядом с Щегловским монастырем, есть улица, носящая имя Хворостухина. Однако спроси любого здешнего жителя, и мало кто скажет, в честь какого персонажа тульской истории ее так назвали. Да, собственно, и самого Алексея Ивановича Хворостухина с тульским краем связывают всего пять с небольшим лет жизни. Но каких лет!  
Родился он в 1900 году в селе Григорьевка Харьковской области. До некоторого времени делал неплохую производственную карьеру – работал инженером завода, заместителем начальника, начальником электростанции паровозоремонтного завода. Одновременно начал расти и по партийной линии – был избран секретарем парткома завода, потом ушел работать в райком ВКП(б), затем уже назначался на самые высокие должности. С 1941 по 1942-й был секретарем Бурят-Монгольского областного комитета ВКП(б), с 1942 по 1944-й – ответственным организатором Управления кадров ЦК ВКП(б), затем, до самого назначения в Тулу, работал в Иркутске – сначала вторым, потом первым секретарем обкома.  
Первым секретарем обкома партии Алексея Ивановича назначили в 1955 году. Середина пятидесятых – время достаточно бурное в истории страны. Целина, двадцатый съезд партии, делегатом которого был и Хворостухин, активное строительство, потом борьба с излишествами в архитектуре, а в целом – ожидание перемен к лучшему. И действительно, так совпало, что именно в период его пребывания на посту первого лица в области Тула преображалась, и преображалась очень сильно. Всего за два года – в 1956 и 1957-м были открыты два кинотеатра – «Центральный» и «Комсомольский», ДК железнодорожников, памятники Рудневу и Вересаеву, поликлиника и больница на улице Тимирязева, а в 1960 – областная детская больница. В 1956 году началось строительство новомосковского телецентра, который заработал уже зимой 1957 года. Даже памятные съемки первого для Тулы художественного фильма пришлись на период, когда руководил областью Хворостухин. Это была «Евдокия», которую будущий создатель бессмертных «Семнадцати мгновений» Татьяна Лиознова снимала в Туле и на Косой Горе. Кстати, и премьера фильма прошла у нас – уже в 1961 году, в ДК металлургов на Косой Горе.
В тот период область прибавилась и территориально – 27 марта 1957 года Указом президиума Верховного совета РСФСР в состав Тульской области вернулись Новомосковск, Узловая, Донской, Узловской, Кимовский и Гремячевский районы, находившиеся в Московской области с 1944 года.
Впрочем, куда более важной по тем временам была борьба за производственные показатели, за которые спрашивали в первую очередь. В 1959 году в СССР стартовал семилетний план развития народного хозяйства – первый шаг в решении грандиозной программы построения коммунизма. В Тульской области планом предусматривался бурный рост металлургии, машиностроения и электроэнергетики строительство и реконструкция предприятий большой химии, расширение легкой и пищевой промышленности.
Инициатором соревнований за продвижение к коммунизму у нас стала бригада намотчиц радиозавода под руководством Н.В. Победкиной, принявшая в свой состав отстающую бригаду. Несмотря на «обузу», бригадир вывела новый укрупненный коллектив в число лучших на заводе. А уже к 1 ноября 1960 года в соревновании за право носить имя ударников и коллективов коммунистического труда участвовало 53 980 человек, 362 лучшим производственным коллективам это звание было присуждено.
Но и до семилетнего плана с трудовыми подвигами в Тульской области все было нормально. 6 ноября 1958 года на Сталиногорском химкомбинате впервые был получен аммиак из природного газа, за что через три месяца президиум Верховного совета СССР наградил его орденом Трудового Красного Знамени. В ноябре 1958 года молодежная бригада токарей ремонтно-металлургического цеха завода «Штамп» первой приняла обязательство работать по-коммунистически. В том же 1958 году работникам Новотульского металлургического завода Грицуну М.Д., Гурскому Г.В. и Казанскому В.А. за освоение машины непрерывной разливки стали было присвоено звание лауреатов Ленинской премии.
27 декабря 1957 года за успехи, достигнутые в увеличении производства и сдаче государству продуктов сельского хозяйства, Тульская область была награждена орденом Ленина. Вручать награду в феврале 1958-го приезжал Никита Сергеевич Хрущев. На вокзале от имени туляков ему вручили хлеб-соль и памятные подарки, представлявшие собой настоящие произведения искусства. Так, рушник был вышит искусными мастерицами, а на краях подноса, сделанного оружейниками, были выгравированы вензеля с надписями «хлеб-соль». Солонку изготовили из орехового дерева, на ее золотом ободке с рисунками была укреплена золотая микрогравюра размером в 10 квадратных миллиметров с портретом Хрущева и текстом приветствия туляков. Это было творение потомственного оружейника Михаила Исаевича Почупаева.
На торжественном собрании в ДК железнодорожников первый секретарь ЦК КПСС передал орден первому секретарю обкома А. Хворостухину. А во второй половине дня Хрущев выступал на площади Челюскинцев. Послушать его пришло около пятидесяти тысяч человек!
Но едва ли не самым главным памятником той эпохи стали великолепные «Тульские Лужники» – ныне Центральный стадион «Арсенал». Промедли с этой идеей еще немного, и ничего бы не получилось – вскоре страна принялась активно гоняться наперегонки с Америкой, строить коммунизм, в результате чего на объекты соцкультбыта было наложено вето, и началось  массовое возведение тех самых «хрущевских» пятиэтажек. А так в рекордно короткие сроки методом народной стройки первая очередь стадиона была завершена в 1959 году. Хворостухин и его зам О.А. Чуканов многое сделали для скорейшего строительства спорткомплекса.
Воспоминаний о первом секретаре обкома, правда, осталось немного. Все объясняется просто – бывший, он и есть бывший, и писать о нем по законам советского жанра могли только в момент, пока работал, да и то немного – славословие в адрес первых лиц не поощрялось. Поэтому наиболее полные воспоминания о Хворостухине можно почерпнуть лишь у  автора «Бабьего Яра» Анатолия Кузнецова – они были опубликованы в журнале «Новый мир». По его описанию Хворостухин – «пожилой, простоватый на вид человек, казавшийся несколько флегматичным, что не вязалось с его положением единовластного владыки области, по размерам и населению равной доброй европейской стране».
В Туле Кузнецов оказался волей судьбы, наугад выбрав ее из нескольких предложенных городов – Тула, Рязань и Ставрополь. Вот его первые впечатления от общения с первым секретарем обкома.
«Усадив в мягкое кресло, часа два Хворостухин рассказывал мне о делах в области; я узнал, что жилищный кризис в Туле сейчас в десятки раз больше, чем до революции, но план предусматривает крупное жилищное строительство. Есть масса недостатков, но сейчас все силы коммунистов и актива области, а также его лично брошены на то, чтобы догнать и перегнать Америку.
Потом перешел к делам литературным. На тульской земле всегда были большие литературные традиции, были писатели. Всего в одиннадцати километрах – Ясная Поляна. Лев Толстой. «Но после Толстого, – сказал печально секретарь, — писателей в Туле больше нет, так что поселяйтесь, милости просим, нужна будет помощь — поможем, нужен совет – приходите в областной комитет запросто. Хотите – завалим вас приглашениями на все заседания, собрания, слеты. Хотите – забудем о вашем существовании, сидите работайте, пишите».
А потом самым положительным образом решился и квартирный вопрос.
«Он … поднял трубку и велел соединить его с председателем горисполкома.
«Хворостухин говорит. Слушай, к нам приехал писатель, поселяется у нас. Хороший писатель. Надо дать квартиру, из фонда. Какую двухкомнатную, ты с ума сошел? Три комнаты, не меньше. – Он оторвался от трубки: – Три комнаты вас устроит?» Я ошалело моргал глазами. «Нет, ты уж сам с ним поезди, посмотрите, подберите. Так давай подъезжай». Через несколько минут я сидел в машине с председателем горисполкома, и мы ехали выбирать квартиру в лопающемся от жилищного кризиса городе Туле».
По словам Анатолия Ивановича, по Москве после этого пронесся слух, что в Туле писателям дают трехкомнатные квартиры, и действительно, первым приехавшим удалось получить пусть и малометражные, но трехкомнатки.    
Есть в его воспоминаниях и еще одна интересная деталь – о поездке по тульским колхозам в компании с первым секретарем обкома.  
«Я много видел в жизни нищеты, но то, что увидел в глубине Тульской области через пятьдесят лет после Октябрьской революции, все же было потрясающе. Деревня: неприкаянно торчат на юру бурые, разваливающиеся избенки. Ни деревца, ни цветочка, ни заборчика – земля усыпана лишь мусором и залита помоями. Крыша в провалившихся дырах – не чинится. Дверь повисла на одной петле – пока не отвалится вторая. Внутри – не жилье, а какая-то пещера зловонная, ветхое тряпье, голые дети, мутный самогон в бутылке на столе. «Все губит у нас пьянство, вот где бич», – вздыхал секретарь. И вот он велел шоферу ехать в показательное хозяйство, чтоб хоть настроение поправить. На подъезде к лучшему, показательному колхозу он велел остановиться. Мы вышли. Время было колоситься, но рожь не поднялась еще выше колена. Редкие стебли можно было сосчитать пальцами на каждом квадратном метре. Кроме того, во время сева тракторист не то задремал, не то по какой иной причине, – был сделан огромный огрех, получилась такая вытянутая незасеянная плешь в несколько соток. Столько земли, как этот огрех, было когда-то у моей бабушки под грядками у нашей хаты в Киеве на Куреневке. Сперва она собирала с них редиску, потом помидоры, лук, капусту, картошку, щавель, а под забором — и кукурузы рядочки, подсолнухов несколько. Нашей семье хватало этого и на лето, и до конца зимы. Потому что то были СВОИ грядки, которые пестуются, удобряются, поливаются потом без меры и без призывов и указаний.
Секретарь долго смотрел на этот огрех, на это поле и вдруг так устало, прямо безнадежно сказал: «Столько лет бьемся! Колхозы, комбайны, тракторы, сажалки, копалки, вырывалки... А дореволюционный уровень урожайности — недостижим».
Кузнецов не конкретизирует, с кем именно он был в этой поездке. С большой долей вероятности, что и не с Хворостухиным. Впрочем, это не меняет сути – ситуация в колхозах после его ухода не изменилась. А вот по тону высказывания это вполне мог быть и сам Алексей Иванович. Для того времени он был достаточно открытым человеком. Рассказывают, как после поездки в Чехословакию Хворостухин на одном из партактивов принялся увлеченно повествовать, что в стране, которая даже не имеет прямого выхода к морю, есть свое Министерство морского флота, есть при посольствах в разных странах торговые представительства по всем отраслям промышленности. Учитывая, что память о временах, когда люди боялись лишнего слова молвить, была более чем жива, такой рассказ выглядел весьма смело.
Хворостухина сняли осенью 1960-го. Он стал одной из жертв «рязанской инициативы». Хрущев после поездки по Штатам объявил лозунг догнать и перегнать Америку по производству мяса, масла и молока на душу населения. Рязанская область в 1959 году взяла на себя повышенные обязательства по заготовке и продаже мяса государству, превышающие план в три раза. Под эти явно неразумные цифры был истреблен практически весь скот в области, да еще недостающее мясо закупалось в соседних регионах. Когда обман раскрылся, первый секретарь обкома КПСС А. Ларионов покончил жизнь самоубийством. Хворостухин вынужден был рапортовать о двойном превышении плана, и отделался почетной ссылкой чрезвычайным и полномочным послом СССР в Монголии.
На посту первого секретаря обкома на один год его сменил О.А. Чуканов, место которого, соответственно, в 1961 году занял И.Х. Юнак.
Фамилия Хворостухина в лучших партийных нравах несколько десятилетий в Туле всуе не поминалась – до самого 1985 года, когда Алексей Иванович скончался в Москве, и в его честь уже через два месяца была названа та самая улица.  


Из биографии Алексея Хворостухина, которую удалось отыскать в Интернете

Алексей Иванович Хворостухин успел повоевать в гражданскую войну, служил матросом. Получил высшее образование, окончив Ленинградский институт инженеров путей сообщения.

Иркутяне с благодарностью вспоминают своего бывшего первого секратаря обкома. При нем область стремительно развивалась. Промышленность росла по 17-20% в год, началось возведение первенца Ангарского каскада - Иркутской ГЭС - и завершилось строительство Ангарского нефтехимического комбината.

При Хворостухине был создано в Иркутске Восточно-Сибирское отделение Академии наук.На первоначальном этапе Иркутск предполагалось превратить в базовый центр всей сибирской науки. Однако со временем первенство у нас отнял Новосибирск, добившись этого права путем примитивнейшей интриги. Руководители новосибирского Академгородка имели прямой выход на Москву и в необходимый момент, пользуясь своим влиянием, стали контролировать поток денежных средств, направляемых в научно-исследовательские институты Иркутска. Иркутским ученым пришлось уступить, тем более что после ухода Алексея Ивановича в сентябре 1955 года среди первых лиц области больше не находилось страстных покровителей науки.
Алексей Хворостухин награжден тремя орденами Ленина. Он вышел на пенсию в 1970 году. Скончался в Москве 9 февраля 1985 года.