Заметка редактора после откровенного разговора литераторов.    

Писательские встречи в Ясной Поляне, приуроченные ко дню рождения Льва Толстого, начались с открытого разговора "Что происходит сейчас с толстыми литературными журналами?”. Символично, что это происходило в Тульской областной научной библиотеке - опустевшем храме (кладбище?) печатной литературы. Тот, кто еще помнит областную библиотеку имени Ленина, например, сорок лет назад, поймет, почему такое определение именно сейчас стало уместным.

Практически то же самое произошло с толстыми литературными журналами в России. Например, самый известный и почитаемый (в прямом смысле слова) “Новый мир” сейчас издается тиражом 2 тысячи экземпляров, хотя в конце 80-х тираж доходил до двух миллионов (и этого не хватало!). Не менее уважаемые литературные журналы “Наш современник” (оплот русского почвенничества) и “Москва” издаются тиражами в 750 и 500 экземпляров соответственно. 

Соглашусь с редактором новой “Юности” Сергеем Шаргуновым, который был модератором разговора, что толстые литературные журналы являются национальным достоянием, и вслед за писателем и издателем даже скажу спасибо Минкульту, который рекомендовал региональным библиотекам закупать подписки на 11 наименований литературных журналов. 

Но, увы, соглашусь и с писателем Владимиром Березиным, который вполне трезво охарактеризовал их будущее. Толстые литературные журналы обречены, потому что никто (кроме государства, а точнее - чиновников, которые остаются в России образованным классом) поддерживать их рублем не будет. 

По инерции печататься в таких журналах считается престижным. Но ведь авторы за эти публикации денег не получают. Кстати, Владимир Березин напомнил в этой связи историю: Александр Солженицын, опубликовавший свой “Один день Ивана Денисовича” в “Новом мире”, получил 700 рублей, или годовую зарплату рязанского учителя. 

Агония толстых литературных журналов в России, эпоха которых продолжалась практически два века, знаменует сегодня конец литературоцентризма. Выражаясь на модном ныне политическом сленге новорусских чиновников, это одна из российских скреп. Как ни цинично звучит, но сегодня издатели конкурируют уже не между собой, а с продавцами вина и пива.

Но, с другой стороны, ведь литература никуда не исчезла? Просто изменились ее носители. Книги издают и читают в интернете, а литературная критика перекочевала в социальные сети. Блогеры стали писателями, а писатели - блогерами. То есть исчезла сакральность профессии литератора. 

Разумеется, это произошло в ущерб качеству. И вот здесь, пожалуй, прав уважаемый писатель Анатолий Ким, принявший участие в разговоре и задавший простые, но очень точные, на мой взгляд, вопросы: для чего издаются журналы и что хотят читатели? 

И с ним согласился Владимир Березин, который сказал, что ничего расчистить в этом направлении уже невозможно: изменился читатель - изменились журналы. 

Но вместе с тем правы были и те участники разговора (а это в основном писатели), которые отмечали, что лишь в литературных журналах остался качественный отбор текстов, редактура, наконец. И как справедливо выразилась молодая писательница и редактор приложения к “Независимой газете” “НГ-ExLibris” Алиса Ганиева, литпроцесс в России приобрел маргинальный характер. 

И вновь ответов на вечные русские вопросы "кто виноват?" и "что делать?" мы не находим.

А скоро даже этих вопросов задавать будет некому, когда уйдут те, кто еще запоем читал толстые литературные журналы…