Наш читатель размышляет о работе сотрудников надзорного органа.
Сложно быть прокурором. Кто-то скажет – доходно, кто-то – престижно. И только сам прокурорский работник знает, как тяжело.
Конечно, можно глумиться, казнить и миловать. Надзорный орган – это вам не пустое место.
Но не просто быть Богом.
Еще не проще судить невиновных. Ладно бы, украл, убил. А если начальник просит? Ему что? Собрал совещание, а сам ответственность взять на себя побоялся. Должность такая, разные "просьбы" и от людей "разных".
Ох, как трудно быть прокурором!
За что такая работа? Один раз солгал, а потом снова лгать. А люди-то в прокуратуре живые, у них жены, дети, семьи есть. И знают все они, что ложь назад к ним в дом вернется.
Но недремлющим оком над нами сияет свет Божий. Знает он, кто виновен, знает, кто через мораль переступил. Слаб человек.
Уж лучше другого утоплю. Даже и срок. Даже и просто так. А то что же он, тварь дрожащая, думает: денег заработал – великим, что ли, стал?
Ну и пусть семья у него. Пусть он троих детей воспитывает. Пусть работает лет 15–20! Это его дело, раба-муравья, крестьянина. А теперь пусть в тюрьму идет. Нечестно, конечно, но как еще Вадиму с Сашей кусок-то урвать? Как им, сирым и бедным, денег поднять?
Сегодня уже соберутся прокурорские на совещание. Будут казнить. Миловать-то им начальник не даст.
Вот ведь жизнь прокурорская! Знают, что не правы, а обвинение поддерживать надо. Знают, что человек вроде хороший, но ведь из Москвы просят. Чужими руками душат.
Только вот отмывать руки все равно придется! Так что думай, прокурор. То ли под начальника лечь, то ли совесть услышать. Ложь-то всегда подхватить можно. Главное, лишь бы не заразно было…
Лесник
В качестве комментария к тексту позволим процитировать Татьяну Макарову
Пилат, что есть истина?
Решив, что это вовсе невозможно-
Увидев истину без философских лат,
Запутался бесславно и безбожно
Интеллигентный, мыслящий Пилат
Он не сумел ее отпластовать
От хитрой лжи, от мутной моды века
А Истина, она всегда проста -
Спасти, помочь не выдать человека
Что это было, Бэрримор?