Мнение тульского блогера о монументе, недавно появившемся у стен Тульского кремля.

В связи с реконструкцией исторического центра Тулы символика времени особенно ярко обозначилась в двух точках моего города. Это поставленный недавно памятник городовому (спасибо, что не жандарму) и возведение новых бетонных стен вокруг здания областного ФСБ.

Возникший у кремля монумент полицейскому не зря хорошо виден из окон "белого дома". Композицию можно назвать воплощённой грёзой "вертикали" в годы системного кризиса. Босоногий мальчик (босяк со страниц Горького) с восторгом рассматривает "опору трона" – в пафосном мундире, с кобурой и саблей, призванного смотреть за порядком и глядящего "в даль светлую".

Мощный кулак власти у рукоятки сабли говорит о решимости внедрить идею полицейской стабильности в "шаткие умы" обывателей. Лицо городового выражает непреклонность с лучезарностью. А медали на груди намекают на "заслуги перед Отечеством", спасённым от коварных происков врага.

Мальчик же в обносках настолько живописен, что достоин отдельных слов. Мы видим полноценный образ инфантильного российского населения, каким оно мечтается обитателям путинских кабинетов. Нищета и преданность – в одном патриотическом "флаконе". На лице – неподдельный восторг перед "силой и властью" (с которым юный Вова Путин, видимо, смотрел на офицеров КГБ).

Мальчик с лучистым взором мечтает сбросить с себя драные штанишки, отмыть чумазые лодыжки, получив в казарме новенький мундир – и власть в придачу. Для него городовой – идеал успеха и карьеры, пример "социального лифта" и мечта о хорошо оплаченном безделье на государевом довольствии.

Не случайно миллионы здоровых российских мужчин (по статистике) подвизаются в "охране" и на "службе" всех возможных видов, а не заняты в полезном производстве. Идея сырьевого государства активно формирует психологию нахлебника, а готовность получать кусок из бюджета за "службу" лишь удваивает преданность "сильной руке", которая и кормит дармоеда в форме.

Особую пикантность образу народа-оборванца придаёт грабёж пенсионеров, ставший социальным фоном к нарядной и скульптурной композиции.

Но вряд ли сами будущие пенсионеры видят своё сходство с бронзовым мальчиком, радостно влезая в центр памятника для весёлого фото. В полной мере "босяками" и аутсайдерами они ощутят себя позже. Но то, что "полицаи" и "жандармы" сохранят своё право на добротный мундир даже в годы общей нищеты, не стоит сомневаться.

Странная "машина времени" на пятачке у древнего кремля переносит нас в те годы смут и революций, которые последовали за идиллией, созданной художником в бронзе.

Автор странным образом изваял нам причину будущей катастрофы, не понимая (разумеется) смысла своего монументального пророчества.

Социальное расслоение (мундиров и обноснков), ставка на полицейский кулак и пропаганду в головах русских мальчиков – заканчиваются только катастрофой. О чём напоминает старый памятник по соседству, у другой башни кремля, на месте первых тульских баррикад 1905 года и "боевых дружин" вооружённого сопротивления полиции.

По сути, монумент российскому Майдану прошлого века.

Скромный обелиск в память о возмущённом населении, ненавистной монархии и готовности порвать в клочья сытую, циничную власть странным образом не вызывает никакого диссонанса в головах "элиты", неспособной извлечь уроков из прошлых катастроф.

Режим почему-то не в силах понять, что от нового монумента до старого пролегает прямая дорожка причинно-следственного порядка.

Прославляя полицейщину, приведшую страну к революции, "элита" обрекает себя (и нас заодно) на повторение кровавых ошибок.

Знаменитая российская "колея", ведущая нас по кругу, скромно воплотилась в соседстве двух монументов, подтверждая тупость двух авторитарных режимов (с их любовью к граблям).

Впрочем, в этих головах – не только медь. Заметное чувство страха выдаёт кошмары "вертикали" и наличие у неё зачатков интуиции.

Реальные жандармы (а не медные) прекрасно понимают, что от мальчиков в обносках нечего ждать приветливых взглядов. А восторженные лица "школяров" уместнее в картинках пропаганды, но не в жизни.

Потому и принимают свои меры. Буквально в паре переулков от кремля обосновалось (с давних пор) жандармерия под вывеской "фсб". Близость к оружейному заводу и стенам кремлёвской крепости – удачный выбор "чекистов", засевших с советских времён за высоким забором с "колючкой".

Однако реконструкция городского центра и обустройство набережной, которая недавно была заводской, режимной территорией, заставляет "чекистов" возводить бесконечный, позорный забор в историческом центре города.

Аналог "берлинской стены", утыканной камерами наблюдения, уныло тянется вдоль весёлой, солнечной набережной, полной легкомысленных горожан, велосипедистов и семей с детьми.

Комизм ситуации в том, что "охранка" не стесняется бетонного монстра с "колючкой" – у себя на родине, в отечестве, посреди родного населения.

– Ребята! - хочется им крикнуть через стенку. – Вы же дома, а не в странах НАТО. Ваши камеры с забора видят лица "большинства", что кидало бюллетени за любимого начальника. Откуда этот страх перед своим народом? Неужели мало вам весёлого штакетника с цветами вместо трусливой "крепости" в эпоху путинской "стабильности"? ))

– Дураков из нас не делай, - ответили бы мне из-за стенки.– Меньше смотри телевизор. Тогда и к забору вопросов не будет.

И конечно, будут правы. Такие времена: лживых бронзовых скульптур – и "чекистской" паники; примитивной пропаганды – и зреющего социального взрыва; фиктивной путинской "стабильности" –и полной деградации системы.

Символизм российских памятников всегда поучителен. Здесь не только память о баррикадах и революциях, об идеологическом диктате бесконечных "ильичей".

Но и памятники иллюзиям, цинизму и тупости нашей власти, неспособной видеть Истории, её логики и своего места в ней..

Александр Хоц 

Не можем полностью разделить оценок памятнику городовому. Скорее он нам представляется творческой перекличкой с образом дяди Степы-милиционера, которого придумал автор советского (российского гимна). Однако милиционеров и полицейских у нас никогда не уважали, ибо они являются символами власти.